Какая фотожурналистика позволяет побеждать в конкурсах? Обсуждение жюри WPP

Томас Борберг: Дело не в позитивности или негативности истории, а в том, насколько сильный отклик она у вас вызывает. Именно сильные истории, которые зачастую и являются негативными, производят на нас наибольшее впечатление. Именно так это и должно быть. Жюри отбирает те истории, которые переданы наилучшим образом.

Эмма-Лили Пендлтон: Как вы думаете, много ли фотографов дикой природы отправляют свои изображения для участия в конкурсе WPP?

Хелен Гилкс: Я не думаю, что они составляют большой процент от общего числа участников. Да, мы получаем много достойных историй из National Geographic и они часто отмечаются наградами. Но что касается одиночных фотографий, фотографы дикой природы не считают, что это конкурс для них. Надеемся, что это изменится. 

Эмма-Лили Пендлтон: Стремятся ли люди к повторению стиля тех фотографий, которые стали победителями в предыдущие годы?

Хелен Гилкс: Очень многие пытаются скопировать стиль, который уже позволил кому-то добиться успеха на конкурсах. Есть такой фотограф дикой природы по имени Бенсе Мате, который стал основоположником съемки с уровня земли из воды, и мы вдруг получили множество похожих изображений. Но я считаю, что те, кто имеет серьезные намерения, понимают, что для достижения успеха нужно нечто новое и не похожее на все остальное.

Томас Борберг: Очень многие фотографы стали использовать дроны, но мы также видим множество плохих фотографий, ведь люди просто используют новый ракурс съемки, а не рассказывают историю.

Опять же, если речь идет о большом событии, например о миграционном кризисе в Европе или беженцах из народа Рохинджа, множество фотографов едет в одни и те же места по заданию газет или журналов. При этом некоторые фотографы настолько хороши, что могут увидеть эту же историю совершенно особенным образом, и, конечно, мы не оставляем это без внимания.

Эмма-Лили Пендлтон: Если говорить о судействе, каково соотношение между значимостью истории и эстетической составляющей фотографии?

Томас Борберг: Это зависит от изображения и от мнения остальных членов совета жюри. В работе жюри World Press Photo, по крайней мере в этом году, мне нравится открытость мнений. Вы можете изменить свое мнение во время обсуждения. Вы можете защищать изображение, которое было отобрано за качество фотографии, а затем вас переубедят, что история, которая стоит за другим снимком, делает его гораздо более ценным. Это необязательно будет разделение по принципу 50/50, все зависит как от изображения, так и от истории.

Магдалена Эррера: Существует несколько факторов, которые мы рассматриваем: новизна, эмоции, композиция и сама фотография. В этом и суть фотографии, каждое изображение состоит из множества параметров.

Эмма-Лили Пендлтон: Насколько важна способность соединить все части истории воедино?

Магдалена Эррера: Вам необходимо правильно рассказать историю. Она должна иметь начало, конец и центральное событие.

Томас Борберг: Очень многие неправильно понимают понятие истории, и это печально. Иногда мы видим истории, состоящие из трех, четырех или пяти хороших изображений, но между ними нет связующего элемента, который делал бы это историей. Иногда это наталкивает на мысль вроде «Эх, им нужна помощь!» 

Хелен Гилкс: Да, некоторые фотографы не понимают, что такое история, это точно. Я хотела спросить Томаса и Магдалену: как вы думаете, имеют ли портфолио, которые создавались при тесном сотрудничестве фотографа с редактором, серьезное преимущество? Добиваются ли такие работы более высоких результатов, чем работы фотографов, которые, к примеру, не публиковались и были отредактированы самим фотографом?

Магдалена Эррера: Мы не знаем, как много участников сами редактируют свои работы. Фотографу, как и писателю, необходимо понять, что на определенном этапе необходим человек извне, который скажет, что история доступна для понимания. Индустрия меняется — раньше в агентствах штатные редакторы делали за фотографов эту работу, да и в различных изданиях тоже были свои редакторы, но теперь их становится все меньше и меньше.

Эмма-Лили Пендлтон: То есть редактирование становится важным аспектом деятельности профессионального фотографа?

Магдалена Эррера: Да, если вы хотите рассказывать истории.

Томас Борберг: Я согласен с тем, что необходимо искать совета у редактора или другого фотографа, и не только ради конкурса World Press Photo, но также и ради повышения уровня своих работ. Необходимо сделать это до подачи заявки, чтобы убедиться, что вы отправили свою лучшую историю, и что она будет понятна публике.

Магдалена Эррера: Очень важно сохранять нить повествования и поддерживать единую атмосферу на протяжении всей истории.

Эмма-Лили Пендлтон: Что является ключевым компонентом изображения-победителя?

Томас Борберг: Эмоции. Необходимо, чтобы люди посмотрели на вашу работу и почувствовали что-то. Это не обязательно должно быть определенное чувство, но необходимо заинтересовать их, чтобы они продолжали задавать вопросы.

Магдалена Эррера: Не все, что вызывает эмоции, должно быть негативным. Это может быть и чувство искреннего удивления. 

Хелен Гилкс: Да, настоящая красота тоже порождает сильные эмоции, разве нет? 

Томас Борберг:Изображение Мадса Ниссена, [ставшее обладателем звания «Фотография года» по версии World Press Photo] 2015 года было о любви, но о любви, которая запрещена по всему миру. Позитивная это история или негативная? Мы увидели, как два человека занимаются сексом, что нормально, но на фото сексом занимаются два гомосексуалиста [из России, где представители ЛГБТ-сообщества борются против дискриминации и притеснения].

Магдалена Эррера: Между различными аспектами фотографии всегда есть связь: за тем, что ты видишь, всегда что-то стоит. По сути фотография Мадса Ниссена была очень атмосферной и рассказывала о любви, только вот отражала она ужасное отношение к такой любви. Каждый год изображение-победитель создает некоторый конфликт между тем, что вы видите и чувствуете, и тем, чем изображение является и какой посыл в себе несет.

Томас Борберг: Я думаю, что при принятии жюри решения относительно фотографии года важно то, что они выбирают элементы, которые несут важный посыл о времени, в котором мы живем. Изображение Джона Стэнмайера 2014 года, на котором изображены мигранты, ищущие сигнал сотовой связи на пляже, повествует о побеге, о миграции, которая является одной из самых больших проблем в современном мире. Смартфоны стали тем элементом, который показал современный характер проблемы, ведь еще 25 лет назад, когда почти ни у кого не было мобильных телефонов, такого изображения сделать бы не удалось.

Эмма-Лили Пендлтон: Правила World Press Photo [с 2016 года] стали строже в отношении редактирования фотографий, фотоманипуляций и постановочных кадров. Насколько строгим является процесс подтверждения?

Магдалена Эррера: Очень строгим. Каждый файл проверяется технически, а затем весь текст несколько раз проверяется независимой командой проверки фактов. Иногда они даже проводят интервью с фотографом и проверяют подлинность фактов (чтобы их история соответствовала событиям, происходящим в действительности). Это достаточно серьезно, но теперь нам приходится требовать подобное. Во времена информационных вбросов самое важное — это четко следить за отсутствием манипуляций, чтобы не подорвать репутацию.

Томас Борберг: Я считаю, что World Press Photo является послом правды и доверия, при том не только ратуя за репутацию самой организации, но и за всех профессиональных фотографов, в частности фотожурналистов. Вы не можете немного приукрасить — либо вы полностью честны, либо ваши материалы ложны. Если осуществлять манипуляции с материалом для историй, фотожурналистике не на что будет опереться. Дело не только в обрезке изображения или добавлении туда посторонних элементов. Если вы являетесь профессиональным рассказчиком, ваш снимок должен дополняться текстом, описывающим реальную историю, поскольку важна не только визуальная составляющая, но и история создания.

Магдалена Эррера: Вы несете большую ответственность за то, как вы представляете других людей.

Магдалена Эррера: Я помню, как однажды судила конкурс, и нам пришла фотография маленькой змейки с открытым ртом. Мы решили, что эта фотография является очень милой, но другие члены совета жюри имели научные знания в этой области и сказали: «Вообще-то эта змейка не открывает рот таким образом, пока вы ее не пощекочете».

Эмма-Лили Пендлтон: Что бы вы сказали людям, которые захотят принять участие в конкурсе в следующем году?

Магдалена Эррера: В этом году, будучи председателем, я спросила у всех членов совета жюри о том, чего они ждут, и 90% их них сказали, что ждут от участников совершенно нового подхода не только с точки зрения технических приемов, но и в отношении взглядов фотографа на то, что происходит в мире. В категориях «Окружающий мир» и «Долгосрочные проекты», например, вам нужно привнести в историю свою перспективу. Я не имею в виду постановку кадров или что-то подобное, я говорю о выражении собственного мнения по теме. Необходимо занять определенную позицию. Найти дистанцию и уровень близости. Задаться вопросом «нужно ли здесь добавить юмора?» Вот что я имею в виду под словосочетанием «новый подход» или «особый подход».

Томас Борберг: Спросите себя, почему вы стали фотографом. Дело в любознательности, способности открывать сердца и разум людей, желании ближе знакомиться с людьми и ситуациями, а затем делиться полученным опытом. Если вы вернетесь к основам, к фотографии из любопытства, совместите это с некоторым уровнем технического исполнения и найдете экспертов, которые помогут вам создать из этого историю, — вы уже на полпути к «Фотографии года».

Чтобы просмотреть полный список категорий конкурса World Press Photo, его правила и процесс судейства, а также чтобы подать заявку на участие в конкурсе, посетите веб-сайт World Press Photo.